Не ленись, ста­рай­ся что-то делать. Если про­сто сидеть и ниче­го не делать, жизнь луч­ше не ста­нет. Сказ­ка с дет­ства: “Две лягуш­ки”. Часто вспо­ми­наю как при­мер того, как усер­дие спа­са­ет жизнь, а лень губит.

Жили-были две лягуш­ки. Были они подру­ги и жили в одной кана­ве. Но
толь­ко одна из них была насто­я­щая лес­ная лягуш­ка — храб­рая, силь­ная весе­лая,
а дру­гая была ни то ни се: тру­си­ха была, лен­тяй­ка, соня. Про нее даже
гово­ри­ли, буд­то она не в лесу, а где-то в город­ском пар­ке роди­лась.
Но все-таки они жили вме­сте, эти лягуш­ки.
И вот одна­жды ночью пошли они погу­лять.
Идут себе по лес­ной доро­ге и вдруг видят — сто­ит дом. А око­ло дома
погреб. И из это­го погре­ба очень вкус­но пах­нет: пле­се­нью пах­нет, сыро­стью,
мохом, гри­ба­ми. А это как раз то самое, что лягуш­ки любят.
Вот забра­лись они поско­рей в погреб, ста­ли там бегать и пры­гать.
Пры­га­ли, пры­га­ли и неча­ян­но сва­ли­лись в гор­шок со сме­та­ной.
И ста­ли тонуть.
А тонуть им, конеч­но, не хочет­ся.
Тогда они ста­ли барах­тать­ся, ста­ли пла­вать. Но у это­го гли­ня­но­го горш­ка
были очень высо­кие скольз­кие стен­ки. И лягуш­кам отту­да никак не выбрать­ся.
Та лягуш­ка, что была лен­тяй­кой, попла­ва­ла немнож­ко, побул­ты­ха­лась и
дума­ет:
“Все рав­но мне отсю­да не вылез­ти. Что ж я буду напрас­но барах­тать­ся.
Толь­ко нер­вы даром тре­пать. Уж луч­ше я сра­зу уто­ну”.
Поду­ма­ла она так, пере­ста­ла барах­тать­ся — и уто­ну­ла.
А вто­рая лягуш­ка — та была не такая. Та дума­ет:
“Нет, брат­цы, уто­нуть я все­гда успею. Это от меня не уйдет. А луч­ше я
еще поба­рах­та­юсь, еще попла­ваю. Кто его зна­ет, может быть, у меня что-нибудь
и вый­дет”.
Но толь­ко — нет, ниче­го не выхо­дит. Как ни пла­вай — дале­ко не уплы­вешь.
Гор­шок узень­кий, стен­ки скольз­кие, — не вылез­ти лягуш­ке из сме­та­ны.
Но все-таки она не сда­ет­ся, не уны­ва­ет.
“Ниче­го, — дума­ет, — пока силы есть, буду барах­тать­ся. Я ведь еще живая
— зна­чит, надо жить. А там — что будет”.
И вот — из послед­них сил борет­ся наша храб­рая лягуш­ка со сво­ей
лягу­ша­чьей смер­тью. Уж вот она и созна­ние ста­ла терять. Уж вот захлеб­ну­лась.
Уж вот ее ко дну тянет. А она и тут не сда­ет­ся. Знай себе лап­ка­ми рабо­та­ет.
Дры­га­ет лап­ка­ми и дума­ет:
“Нет. Не сдам­ся. Шалишь, лягу­ша­чья смерть…”
И вдруг — что такое? Вдруг чув­ству­ет наша лягуш­ка, что под нога­ми у нее
уже не сме­та­на, а что-то твер­дое, что-то такое креп­кое, надеж­ное, вро­де
зем­ли. Уди­ви­лась лягуш­ка, посмот­ре­ла и видит: ника­кой сме­та­ны в горш­ке уже
нет, а сто­ит она на ком­ке мас­ла.
“Что такое? — дума­ет лягуш­ка. — Отку­да здесь взя­лось мас­ло?”
Уди­ви­лась она, а потом дога­да­лась: ведь это она сама лап­ка­ми сво­и­ми из
жид­кой сме­та­ны твер­дое мас­ло сби­ла.
“Ну вот, — дума­ет лягуш­ка, — зна­чит, я хоро­шо сде­ла­ла, что сра­зу не
уто­ну­ла”.
Поду­ма­ла она так, выпрыг­ну­ла из горш­ка, отдох­ну­ла и поска­ка­ла к себе
домой — в лес.
А вто­рая лягуш­ка оста­лась лежать в горш­ке.
И нико­гда уж она, голу­буш­ка, боль­ше не виде­ла бело­го све­та, и нико­гда
не пры­га­ла, и нико­гда не ква­ка­ла.
Ну что ж. Если гово­рить прав­ду, так сама ты, лягуш­ка, и вино­ва­та. Не
падай духом! Не уми­рай рань­ше смер­ти…

__________________________________________________
Алек­сей Ива­но­вич Пан­те­ле­ев. Две лягуш­ки Дет. лит., 1983.